Учитель танцев

СПОРТИВНАЯ ГИМНАСТИКА
ЧЕМПИОНАТ МИРА

ПУТЕВОЙ ДНЕВНИК
Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ

На знаменитом токийском рыбном рынке Цукидзи пожилой морщинистый японец разделывал тунца. Он без каких бы то ни было видимых усилий погружал широкое лезвие ножа в темно-красную плоть полутораметровой туши, затем мгновенным движением менял нож на более короткий и тонкий, чтобы где-то в тунцовой глубине перерезать плавники и хрящи, снова брался за длинное лезвие...

На этого японского обветренного жизнью старика хотелось смотреть не отрываясь. Восхищаться щедростью утреннего улова, смотреть, как сверкает под яркими лампами нож, и думать о том, что наверняка этот японец разделывает тунцов на Цукидзи уже не первый десяток лет. Каждое утро. Оттого так изысканны и одновременно экономичны его движения, да и куски разделанной рыбы выходят из-под ножа на загляденье - без единой нечаянной заусеницы.

Потом была прогулка сквозь рыночные ряды, свежая рыба на завтрак, покупка милых японских сувениров по дороге в отель, привычно включенный телевизор... 

На экране двое японских детей танцевали медленный фокстрот. Когда-то я довольно серьезно увлекалась бальными танцами и научилась понимать, что там к чему. Так вот могу сказать, что танцевали эти детки совершенно классно.

А потом показали урок годичной давности этой же самой пары. Прежде чем запустить музыку, учитель подошел к юному партнеру и положил на тыльную сторону его правой кисти наиболее крупную японскую монетку - в 500 йен. Затем плотно прижал руку с монеткой к подмышечной стороне плеча партнерши, вследствие чего рука партнера, его локоть и кисть мгновенно приняли правильное для фокстротной позиции положение.

Спустя несколько тактов танца педагог снова остановил пару. На этот раз он взял в руку вырезанный из плотного картона треугольник, приложил его к предплечью мальчишки и регулировал позицию до тех пор, пока вся длина предплечья партнерши не совпала со второй стороной картонной фигуры. Пара сосредоточенно продолжила танец, контролируя таким образом уже два заданных параметра.

Задача, видимо, была нелегкой: на девочкином лице отражалось отчаянное старание. Учитель подождал еще какое-то время, удовлетворенно кивая в такт движениям, затем сделал останавливающее движение рукой и вложил в зубы партнерше одну из тех обыкновенных деревянных палочек, которыми принято есть в Японии. Вложил таким образом, что уголки рта поднялись, и девичье личико засияло в улыбке.

Судя по количеству всевозможных предметов в ящике, из которого преподаватель вытаскивал предыдущие тренировочные устройства, юных танцоров ждал долгий и затейливый тренировочный путь к вершинам мастерства.

Подобная отточенность движений, граничащая с совершенством, всегда привлекала меня в японских гимнастах еще в те времена, когда с ними не на жизнь, а на смерть бились гимнасты СССР. Имена японских звезд звучали для меня, школьницы, как красивое заклинание: Юкио Эндо, Савао Като, Мицуо Цукахара. Японская сборная представлялась мне (да и не только мне на самом деле) некой командой небожителей, обыграть которую одновременно и чудо, и великая доблесть. Непрерывные командные победы гимнастов Страны восходящего солнца на мировых первенствах с 1962-го по 1978-й и олимпийские с 1960-го по 1976-й говорили сами за себя.

Много позже я поняла, почему именно японцы восхищали до такой степени. Кроме таланта, за их выступлениями угадывалась колоссальная, самоотверженная работа. Но лишь угадывалась. Как угадывалась она в ювелирных действиях рыбного мастера на рынке и подсмотренном в телевизоре замысловатом фокстроте маленьких японцев.

За японских гимнастов-мужчин я болею в Токио ничуть не меньше, чем за россиян. Хозяева чемпионата, как мне кажется, гораздо больше, чем какая-либо другая нация, заслуживали того, чтобы вернуть стране титул чемпиона мира, которого в последний раз они добивались 33 года назад.

Токио